Итак, решение Ингваром было принято уже давно, и свернуть его с пути не могли ни правление группы компаний ИКЕА, ни совет директоров, ни трудности, которые ожидали компанию в России. Характер Кампрада именно в этом и состоит: рано или поздно, но он добивается того, что наметил. Даже если это происходит и не с первого раза.
Попытка первая. Ингвар Кампрад заинтересовался всерьез странами Восточной Европы еще в 1950-х годах, когда шведские поставщики решили бойкотировать ИКЕА в связи с ее слишком низкими ценами. В первую очередь он обратил внимание на Польшу. А в 1970-х годах отправился в поездку по России с тем, чтобы составить свое собственное мнение об этой стране и о тех возможностях, которые она имеет. От этой поездки в его душе остался глубокий след.
Взаимодействие с закрытым и обширным СССР развивалось далеко не так интенсивно, как это происходило с Польшей, с которой у ИКЕА в 1980-х годах сложилось очень тесное и активное сотрудничество. Но даже в этих обстоятельствах, Кампрад никогда не покидал идею о том, что углубление контактов с предприятиями в России в долгосрочном плане станет для ИКЕА основополагающим фактором успеха. Поменять его мнение было совершенно невозможно, даже при том, что многие представители правления даже слышать об этом не желали. Когда же где-то в середине 1980-х годов совет директоров наконец-то решил предпринять выход на рынок США, Ингвар настаивал «начинать не с Америки, а именно с России». Едва ли хоть кто-нибудь тогда воспринял эти его слова всерьез. Отчасти по той причине, что всем была известна его склонность высказывать противоположную точку зрения накануне принятия важного решения. Это был излюбленный его способ вынудить всех собраться и аргументами доказать, что принимается верное решение.
Но Ингвар упорствовал на своем предложении о России, и правление ИКЕА в конце 1980-х годов приняло решение открыть свой первый закупочный офис на территории Советского Союза. Никто не ставил перед этим офисом задачи добиться успеха. Более того, многие даже шутили, что расходы по его содержанию более значительны, чем объем закупок. Это не вводило Ингвара в смущение. Более того, он, не заявляя об этом в ИКЕА, направился в Москву на встречу с тогдашним председателем Совета министров СССР Николаем Рыжковым. Ингвар не стал подчеркивать и сенсационность результатов этой встречи (договоренность о предстоящем открытии в Советском Союзе сети из восьми фирменных магазинов). Возможно, Ингвар не очень стремился предавать огласке свой демарш, так как не до конца и сам был уверен в успехе. Одним-единственным свидетельством данного события стала фотография, украшающая с тех пор стену в датском кабинете Ингвара: Рыжков и Кампрад с улыбкой обмениваются рукопожатиями.
Все попытки Ингвара воплотить в жизнь результаты той важной встречи остались без результата после развала СССР. Внезапное и стремительное крушение недавно казавшейся незыблемой громады напрочь спутало все планы по внедрению магазинов ИКЕА в России. По крайней мере, на некоторое время.
Попытка вторая
Ингвар не стал бы Ингваром, если бы забросил свои проекты. Незадолго до начала 90-х годов в ИКЕА образовалась довольно мощная команда, которая работала в странах Восточной Европы. Ингвар сумел быстро увлечь этих людей своей идеей по поводу России. В начале 1990-х несколько представителей от фирмы направилась в эту страну с тем, чтобы выявить, где в будущем можно было бы открыть магазины ИКЕА. Планировалось начать с Санкт-Петербурга, продолжив начатое в Москве. За невероятно короткий промежуток времени и вопреки многочисленным трудностям данной группе специалистов удалось достичь существенных результатов. Большими темпами пошла подготовка к покупке земельного участка в Санкт-Петербурге, а также состоялось подписание протокола о намерениях, касающегося территории на севере Москвы. Молодой активный мэр подмосковного города Химки Юрий Кораблин, быстрая карьера которого обязана тому, что за несколько лет до этого он поддержал Бориса Ельцина во время путча, прекрасно понимал все те достоинства, которые предоставляет сотрудничество с компанией, известной во всем мире. Стремительное развитие российского проекта впечатляло многих.
ИКЕА развернула работу с российскими поставщиками, существенно расширила число сотрудников и открыла офис в Москве. Началась проработка планов по строительству лесозавода в Сибири. И, наконец, в правлении ИКЕА появились те люди, которые были готовы выслушать утопические проекты Ингвара об обустройстве России. Все оборачивалось самым лучшим образом. Однако, в октябре 1993 года в российской столице едва не разгорелась гражданская война, танки открыли огонь по Белому дому, где нашла укрытие группа парламентариев, протестовавших против курса правительства. Многие могли видеть по телевизору (кто не был в России), как по московскому центру разъезжали бронемашины, и как в стене Белого дома появилась дымящаяся дыра. По официально опубликованным данным, в следствие этих событий погибло около 150 человек.
Российская группа менеджеров и представители правления ИКЕА были единодушны: необходимо срочно сворачиваться и уезжать! Такие радужные вначале мечты внезапно провалились. Пробуждение оказалось горьким, особенно горьким это было для основного мечтателя – Ингвара Кампрада. Ко всему прочему появились неожиданные последствия. Самым худшим из них было то, что предприятие по лесозаготовке в Сибири, куда было на том этапе уже довольно необдуманно вложены значительные средства, все еще не было введено в эксплуатацию, и инвестиции компании растаяли как туман. Прогнозы размера закупок оказались чересчур оптимистичными, а из это неизбежно следовало, что придется основательно сокращать число сотрудников. Большинство членов правления утвердились в своей прежней точке зрения или на настоящем этапе пришли к стойкой уверенности, что ИКЕА не для Россия. И этому не бывать никогда!
Но за год до планируемого ухода на пенсию, в 1997 году, Ингвар поручил своему сотруднику найти в России земельные участки для потенциального строительства магазинов ИКЕА. Всем известна мечта Кампрада и то, что он возвращался к ней при каждой возможности. В результате даже Андерс Моберг, президент компании ИКЕА, проникся его идеями и стал смотреть на возможность выхода в Россию более оптимистично. Большинство сомневались в этом, но все равно представитель фирмы направился в Санкт-Петербург, где было запланировано открыть первый магазин ИКЕА.
Через несколько месяцев были выбраны пара участков и начались переговоры с властями о их приобретении. Одновременно была проведена разведка в Москве. И стало ясно, каким потенциалом обладает в действительности Россия. Разница между Москвой и Петербургом оказалась такой же, как разница между Стокгольмом и Авестом.
Все поняли, что ИКЕА в России ждет непременный успех. Москва дышала жаждой перемен и энергией. Началась разработка бизнес-планов, чтобы открыть несколько магазинов ИКЕА в столице, были найдены убедительные аргументы для Моберга. Он приехал в Москву, и сразу заразился энтузиазмом. Было решено начать именно с Москвы.
Не прошло и десяти лет, как было построено по всей стране около тридцати огромных торговых центров, дистрибуторский центр, начали работу три фабрики, была сформирована команда из шести тысяч сотрудников. Где, в какой стране мира еще можно достичь таких ошеломительных результатов за такое короткое время?